Лермен... Город с нежным женским именем... Ничем не напоминающий сиятельный Рим.
Мальчик мой, у меня для тебя есть поручение....
Можно было бы решить, что это ссылка, и, несомненно, те, кто услышал о его поездке сюда, так об этом и подумали. Глупцы, не способные видеть дальше своего носа... Потому что запазуху его греет знак немалого расположения, какой даётся не каждому... Свиток для отца-инквизитора, Фридриха фон Вайсвебер.
Новый век оказался тяжёлым для Церкви. Она утрачивала своё влияние - незаметно, исподволь. Всё увеличивающееся число еретиков было лишь самым косвенным свидетельством тому.
Власть. Любая власть нынче покоится на трёх китах.
Связи. Хотя в делах мирских Рим всё ещё имеет вес, он медленно, но верно сдаёт позиции. В умах верующих царит разброд. Страх перед карой Господней куда как уменьшился. Короли пока ещё слушают посланцев Ватикана... Вернее, делают вид, пропуская слова мимо ушей. Нет, здесь Церковь проиграла и, вероятно, не скоро сможет вернуть упущенное. Если вообще сможет.
Информация. Товар, продаваемый и покупаемый за немалую цену. И пока Церковь, пустившая корни везде и всюду, ещё держалась. Порой сведенья, доставляемые её соглядатаями были куда полней и надёжней, чем у иных шпионов аристократии.
В конце концов, всё упиралось в золото. Даже земли, извечные, огромные просторы земли, принадлежащие святым обителям, были не более чем источником этого благородного металла.
В мире, где всё продаётся и покупается, золото было всесильным. Оно означало власть.
И Церковь была богата, почти сказочно богата. Но только до тех пор, пока она доминирует здесь, она могла рассчитывать на своё влияние.
До нас доходят тревожные вести, что во вверенном вашему попечительству Лермене набирает силу некая новая ересь, а миряне, ослеплённые Искусителем, впадают во грех...
Губы Люсьена едва заметно искривились в презрении.
Лицемеры. Чёрта с два они там, наверху, встревожились...
Молодой инквизитор торопливо перекрестился, прося прощения у Господа своего за проскользнувшее сквернословие.
О, нет, нет-нет-нет... Мельком прочтённый им свиток - перед тем, как бумага была уложена в плотный желтоватый конверт, запечатанный сургучом с лёгшим на него тяжёлым перстнем кардинала - этот свиток вовсе не пенял фон Вайcвеберу за проявленную нерасторопность в богоугодном деле очищения умов паствы от еретических мыслей.
...Ты помнишь отца Иеремию, мальчик мой? Год назад он проезжал через Лермен...
Фридрих фон Вайсвебер был богат. Влиятелен и неслыханно богат, даже для дворянина столь знатного рода. Тем более, для дворянина. Быть аристократом нынче дорого обходиться...
Церковь нуждалась в золоте. Она любила давать займы - долг такое надёжное средство привязать к себе человека... Пусть даже и короля, которому не хватает денег на его войну.
"Поделись!" - говорил свиток. - "Поделись, ибо много имеешь и мало даёшь. Нехорошо, сын наш, Рим недоволен. Больше. Больше имеешь - больше даёшь. Поделись, и да не останешься без вознаграждения...."
...ежели же чувство есть в вас, что милосердие вельми овладело вами, и рука отеческая не поднимается, дабы направить овец заблудших на путь истинный...
"... если же нет, не останешься без кары."
Свиток для отца-инквизитора. И посланец, принёсший его.
Мальчик мой, тебе нужен шанс проявить себя в деле служения матери нашей Церкви. Но Рим - Рим не поможет тебе в этом.
- Прояви себя, и не останешься ты без награды... или без кары... - прошептали губы рыжеволосого аристократа, прежде чем сжаться в тонкую линию.
Опасная игра. И он вынужден играть белыми, в данном случае тактическое преимущество не на его стороне.
Кто не подтвердит охотно, что молодой  инквизитор так и не добрался до адресата сего послания? Дороги нынче не спокойны, а милое сердцу золото приятно оттягивает карман...
В городе, где власть принадлежит не Церкви, а отцу-инквизитору, возможно, даже не понадобится драгоценный металл.